И вот – я вернулась в лоно Церкви Его. Желая этого, я все же не могла представить себе, что это на самом деле значит. Еще до недавнего времени в глубине души я продолжала считать себя недостойной Его прощения. Уж слишком тяжкими были грехи мои, хоть и по большей части неосознанные… Я любила чудовище, которое желало породниться с Антихристом. Я возносила его на пьедестал, я преклонялась перед ним – воистину я сотворила кумира себе! Я думала, это и есть любовь. Но теперь я понимаю, что ничего общего с любовью здесь не было. Ведь только Господь наш есть Любовь, и только он дает нам любовь Свою; а то, что не от него – то путь ко Тьме… Но я попала в сети своих заблуждений. И заблуждения эти ввергли меня во грех – так что я чуть было не погибла в лапах Сатаны…

И вот – надо мной покровительствует Отец Небесный, и он оказался совсем не суровым судьей, предлагающим за искупление грехов и спасение души заплатить страданием. С того момента, как я ступила под своды этого здания, я испытываю блаженство. Это не то расслабленное блаженство в общепринятом понимании – нет, это радость, создаваемая уверенностью в правильности выбранного пути и постоянным ощущением Его присутствия рядом… Когда праведен путь – не замечаешь лишений. Что лишения – они лишь укрепляют дух и просветляют разум…

Здесь, в этих священных стенах, Господь говорит со мной. Я слышу его ежечасно, и голос Его исподволь меняет меня. Я слышу его не Словами, а теми вибрациями, которые способна уловить моя душа – и ощущаю, как струится во мне Его благодать, очищая мои помыслы. Я знаю, что мне предстоит еще долгий путь к полному освобождению духа моего – но отныне Господь всегда пребывает со мной!

То, что я обрела здесь, в этих стенах, и то, что мне еще предстоит обрести, я уже никогда не утрачу. Ибо Господь дает просто так, не требуя никакой платы. Отрадно знать, что у меня есть такой могущественный покровитель, любящий Отец Небесный. Конечно же, я только еще учусь общаться с Ним. Но уже в самом начале стараний сблизиться с Ним я стала получать от Него ответы. Он, казавшийся мне прежде таким недосягаемым, вдруг оказался рядом. Точнее, Он всегда был рядом, просто я сама закрыла на замок свою душу от Него… А теперь двери моей души распахнуты – и ошеломляющая благодать врывается внутрь. И самое главное – я избавилась от страха, который вечно пригибал меня, отравлял, сковывал мой разум, который, пусть и не всегда осознаваемый, вел меня по жизни прежде. Теперь мне словно бы открылось откровение: нет, не ненависть антипод любви… а именно страх. Как только ты сбрасываешь его оковы – как тут же становишься свободна, и свет Любви заполняет все твое существо, озаряя темные и пыльные закоулки души. И ты с изумлением смотришь на себя и на мир – и видишь все по-новому, и стремишься заново познать этот мир и отыскать в нем с вое место…

Это не тяжко, не трудно; это радостно и легко – исполнять Его волю. Мне кажется, будто я обрела невиданную легкость, что я умею летать – то дух мой, устремляясь к Господу, поднимает меня над привычным мне миром. Духовным взором гляжу я вперед – и вижу прекрасные дали, волнующие воображение, заставляющие душу петь вместе с ангелами…

Да, именно так я все это чувствую теперь. Я – другая, но в то же время я прежняя, я Ева Браун, бывшая любовница чудовища. Я принимаю свое прошлое. Я осознаю свои заблуждения. И теперь я хочу стать той, кем меня задумал Господь! Я хочу исполнить то, что Он предназначил мне. Что бы это ни было – я готова выполнить Его волю…

21 мая 1943 года. 23:15. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего.

Присутствуют:

Верховный Главнокомандующий – Иосиф Виссарионович Сталин;

Начальник генерального штаба – генерал-полковник Александр Михайлович Василевский;

Специальные консультанты Верховного Главнокомандующего:

Генерал-лейтенант Вячеслав Николаевич Бережной;

Гвардии подполковник Николай Арсеньевич Бесоев;

Комиссар госбезопасности третьего ранга Нина Викторовна Антонова.

Генерал-полковник Василевский расстелил на столе большую карту, на которой были изображены Венгрия, Словакия и их ближайшие окрестности.

– Итак, товарищи, – сказал он, – к настоящему моменту все четыре мехкорпуса ОСНАЗ достигли конечных рубежей своего продвижения – и мы можем признать, что операция «Аттила» завершилась полным успехом…

– Ну или почти полным, – скептически хмыкнул Вождь, – насколько помнится, первоначальный план не предусматривал того, чтобы три мехкорпуса из четырех сгрудились на небольшом пятачке у Братиславы. Они у вас там, что, товарищ Василевский, на троих сообразить собрались?

– А это, товарищ Сталин, – парировал Василевский, – оттого, что сопротивление в Будапеште и других местах было слабее, чем мы рассчитывали, а следовательно, операция развивалась быстрее. Существенно в этом смысле помог приказ венгерского военного министра Вильмоша Надя прекратить сопротивление Красной Армии – после этого две трети еще уцелевших солдат то ли сдались, то ли перешли на нашу сторону. К сожалению, не удалась попытка разоружить немецкие части, воевавшие под Дебреценом: немцы оказали сопротивление и к ним присоединись фанатические сторонники венгерских фашистов. Салаши – он там не единственный вождь, есть и еще. Но из-за того, что сопротивление венгерской армии на второй-третий день значительно снизилось и кое-где вообще прекратилось, нашим частям ОСНАЗа почти не пришлось отбивать вражеские контратаки и продвигались вперед они значительно быстрее. А это значит, что стрелковые дивизии просто не поспевают за столь стремительными маршами… Одним словом, Венско-Братиславское направление, где сейчас сосредоточены три мехкорпуса из четырех, является одним из наиболее вероятных путей нанесения вражеского контрудара в общем направлении от Вены на Будапешт. Поэтому и было решено сосредоточить там сразу три мехкорпуса. Пусть Гитлер думает, что мы собираемся сделать ему больно, ударив на Вену – это заставит его заниматься укреплением ее обороны вместо того чтобы строить коварные планы реванша. А мы тем временем подтянем к Братиславе стрелковые дивизии РККА (которые в основной своей массе не дошли даже до Будапешта), укрепим фронт – и вот тогда перебросим мехкорпуса на исходные рубежи для следующего наступления…

– Ну, если так, – сменил Сталин гнев на милость, – то это очень хорошо. Только я должен ответственно заявить, что время брать Вену еще не пришло. Конечно, пугать этим Гитлера до тяжести в штанах очень даже стоит, а вот брать австрийскую столицу пока преждевременно. Также еще рано лезть в Чехию. Товарищи чехи с того момента, как их страну захватил Гитлер, старательно снабжали его армию оружием и всем необходимым для войны, даже и не думая устраивать саботаж и диверсии, так что есть мнение, что с освобождением они подождут. К тому же Чехия – это такая щель между Австрией и Силезией, в которую мы поостереглись бы совать свои армии. На данном этапе мероприятия на этом направлении могут быть только оборонительными… Впрочем, товарищ Василевский, как я вижу по вашей карте, в Словакии ситуация довольно сильно отличается от того, что должно было получиться по предварительным планам. Это, конечно, приятно, но все непонятное настораживает…